О да, вижу, что «легкий испуг» на штанах почти высох. Я смотрела на бумажку с чужим именем, пытаясь разобрать незнакомый почерк.

— А пять тысяч — это слишком много? — задумчиво спросила я, прикидывая, как выглядят эти самые «эрлинги».

— Сколько? — хором переспросили горе-учитель и горе-ученик, наперебой вырывая у меня бумажку. — Не может быть! Ты смотри внимательней! О, Ардал! Действительно! Пять тысяч! За что?

— Эм… — озадачился горе-руководитель, почесав подбородок. — Я даже не знаю! Пять тысяч! Это же три моих зарплаты в лучшие времена, с учетом премии! Может, они просто ошиблись в количестве нулей?

Я еще раз посмотрела на предписание, подняла брови и задумалась. В такие моменты у меня перед глазами всегда появляется Штирлиц. «Валить надо!» — авторитетно произнес Штирлиц. «Кого?» — с усмешкой поинтересовалась я, осматриваясь по сторонам.

— Я не собираюсь платить никакие штрафы, пени и неустойки! — категорически сообщила я горе-магам. — У меня есть срочная работа… дома! Возвраща… Чего вы на меня так смотрите?

— Невозможно, — вздохнул Томас и покачал головой. — Тебе придется остаться здесь. Я уже объяснял. Слушай, Джеральд! Да это — сенсация! Мы только что… погоди… сейчас я осмыслю… Мы только что доказали недоказуемое, основываясь на законе равноценности! Представляешь? Теория Линдера — Двейна. Во всех учебниках!

— А почему твоя фамилия стоит перед моей? Почему не Двейна — Линдера? — возмутился рыжий. — Это была моя идея вызвать духа! Поэтому я настаиваю, чтобы моя фамилия стояла перед твоей. Только учти, научное открытие такого масштаба нам придется защищать на закрытом заседании в присутствии инквизиции! И есть вероятность, что мы с тобой под дружные аплодисменты отправимся в камеры, где проведем остаток своих дней. Я даже знаю, кто встанет, и будет хлопать громче всех.

— Нет, по-твоему, надо было брать тему «Улучшенное заклинание сохранения брусчатки в первозданном виде на долгие годы»? А потом каждый день бегать проверять заколдованный участок дороги. Помню, ночью возвращался домой и своими глазами видел, как Клевис сковыривает с обочины два камня, а потом воровато несет на «заколдованный участок». Сразу видно, что у него завтра защита. Так что хочешь порадовать инквизицию — знаешь, про что писать, — заметил Томас, разочарованно глядя на круг. Не видать магическому миру научной сенсации.

Я все еще находилась под впечатлением от штрафа, который мне впаяли. Ни за что! Пять тысяч!

— Так, возвращайте меня домой! — потребовала я, размахивая предписанием. — Я ничего оплачивать не собираюсь! Вы меня втянули в это, так что давайте возвращайте! Или платите за меня!

— Так, успокойся! — прокашлялся рыжий. — Мне очень жаль, что так вышло. Тебе придется остаться здесь. Мы… эм., подумаем, как тебе помочь, но просто, понимаешь… Пять тысяч это — очень много. У нас просто нет таких денег. У меня стипендия всего триста эрлингов. Но ты не волнуйся. Мы попробуем поговорить с канцлером от магии, чтобы он как-то повлиял на ситуацию.

— Канцлер от магии? — переспросила я, закатывая глаза. Я ничего не знаю о мире, куда попала, а со мной разговаривают так, словно я провела лучшие годы своей биографии на этом конце географии.

— Этим миром правят канцлер от магии и канцлер от инквизиции. Ну, как бы тебе объяснить, — занервничал рыжий. — Канцлер от магии представляет интересы тех, кто владеет искусством, а канцлер от инквизиции…

Бедолагу передернуло от одного упоминания.

представляет интересы тех, кто не владеет или не хочет пользоваться искусством. Почему так сложно это объяснять? Томас! Давай, помогай мне! Ты же — преподаватель! — Джеральд дернул своего научного руководителя за рукав.

Томас вышел из состояния унылой фрустрации, и мне пришлось выслушать заученную лекцию про то, каких бы небывалых достигла бы магия, если бы не инквизиция! О сколько чудных открытий, могло бы вдруг свершиться, если бы не «эти гады»! Да, разумеется, не все всегда идет гладко, бывают и ошибки, но каждая ошибка — это опыт, а опыт — это путь к великим свершениям. И пока неофиты бороздят просторы библиотек, а инквизиция внимательно читает и изучает все научные труды, прикидывая на какой срок тянет научное открытие…

Я зевнула, прикидывая, который час? В углу до сих пор мерещился труп некой Анабель Эрланс, чьи документы я сжимала в руках, и чей прах был в срочном порядке развеян по ветру во избежание крупных неприятностей.

— Мы проводим тебя домой! — заметил Томас, поглядывая на часы. Я присмотрелась — два часа дня. Хотя нет, постойте… Десять вечера! Просто здесь часы идут в другую сторону.

— Домой? — возмутилась я, окончательно теряя терпение и глядя на часы «наоборот». — Мой дом в другом мире!

— Анабель Эрланс живет… жила неподалеку. Если через портал, то всего в двух шагах. Она жила одна, — начал Джеральд, пряча глаза. — Мы даже удивились, когда она согласилась прийти сюда. Обычно она не выходит из дома, а тут… Понимаешь, она… ну… со странностями. Ни с кем не общалась, ни с кем не дружила, из дома почти не выходила. Она работала журналистом в «Горькой правде», но в редакции никогда не появлялась. Ну, она так говорила, когда мы с ней сегодня познакомились.

Рыжий теребил пуговицу, уставившись в пол. Томас сделал вид, что изучает плесень на стене. Я так понимаю, что теперь моя судьба никому не интересна и меня активно пытаются выставить за дверь.

— Понимаешь, чтобы защитить научную работу, нужны статьи, публикации, — продолжал Джеральд, заметно нервничая. — Не только научные. Мы хотели позвать кого-нибудь из «Магического Вестника», но они отказались, ссылаясь на то, что мы — никто и звать нас никак. Разумеется, журналистов из… эм… Томас, как там называется газетенка инквизиции? Ладно, неважно… Мы звать не стали.

У меня есть только вариант. Журнал «Огонек»? Оформляйте подписку на журнал «Огонек» и узнаете первыми, кого завтра сожгут на костре! Анонс сожжений и пыток на неделю! Сто процентов правдивые гороскопы для магов! Кроссворды для магов. Тому, кто прислал в редакцию правильные ответы — костер без очереди!

— Мы решили позвать кого-то из «Горькой правды». Газетка… эм… так себе. И вот в ней работает… работала Анабель. — вздохнул рыжий. — Как-то так. Пойдем, тебе пора домой.

— Я планирую завтра пойти к вашим магам и потребовать, чтобы они вернули меня обратно! — категорически заявила я, глядя на горе-ученых с открытой неприязнью. — Или все рассказать инквизиции?

— Не вздумай! Тебя или сделают учебным пособием, или упекут за решетку! — покачал головой Томас, отдавая мне мой планшет, ручку и ключи от нового дома, которые Анабель Эрланс оставила на столе. — Мне действительно очень жаль, что так вышло…

— А если я сдам вас с потрохами? — коварно спросила я, чувствуя, как меня начинает колотить нервный озноб. Я уронила ручку, которая закатилась под кресло, наклонилась, чтобы ее нашарить, вытащила, стукнулась лбом о деревянную ручку кресла, выронила планшет, который рассыпался бумагами по всей комнате. В отчаянии я бросилась собирать чужие бумаги, перевернула одноногий столик, откуда скатилась фарфоровая чашечка с недопитым чаем. Все! Мое невезение отомстило по полной.

— Не надо! — заорали хором горе — ученые, глядя на то, как в считанные мгновения неидеальный порядок превращается в творческий бардак. — Мы поможем тебе решить твой вопрос со штрафом, только умоляем, не надо! Просто тогда особо разбираться не будут. И ты тоже пострадаешь!

Мы вышли на улицу. Было у меня такое ощущение, что я смотрю на старинную фотографию. Двухэтажные домики, выкрашенные в желтоватый или персиковый цвет, мостились вдоль проезжей части. Яркие фонари освещали одиноких прохожих и витрины закрытых магазинов. «Магические товары Эрнесто» — гласила надпись на ближайшем. «Самозакипающий чайник — мечта любой хозяйки! Абсолютно безопасен и надежен!» Я, сгорая от любопытства, подошла к стеклянной витрине, чтобы взглянуть на это чудо техники. Обычный, пузатый, чем- то похожий на мой старый, только с другой ручкой, блестел начищенным бочком в свете фонаря. На чайнике стояло какое-то клеймо“3/100", а на ручке висел ценник «5 эрлингов».